Соловьиная ночь - Констанс О`Бэньон

Ее взгляд упал на дверь в кабинет Рейли, и Кэссиди с трудом поборола искушение постучать к нему. Ей хотелось поделиться с ним новостями об успехах Арриан, но потом она решила, что лучше рассказать обо всем, когда девочка научится держаться на ногах более уверенно.

Она чувствовала, что муж начал привязываться к девочке. Возможно, это была еще не любовь, однако его уже тянуло побыть с ней, и малышка его забавляла. Кэссиди надеялась, что ребенок крепче свяжет их друг с другом.

В этот момент она увидела, что слуги выносят чемоданы, а Оливер распоряжается, чтобы их уложили в дорожный экипаж.

У Кэссиди сжалось сердце.

— Разве его светлость уезжает, Оливер? — сgросила она.

Слуга отвел глаза.

— Он уже уехал в Лондон, ваша светлость, — пробормотал он. — Он просил передать, что скоро вернется…

Кэссиди отвернулась, чтобы Оливер не заметил боли, отразившейся в ее глазах. Уверенными шагами она снова поднялась к себе наверх, чувствуя, что бывший ординарец мужа смотрит ей вслед.

Доктор Уортингтон заверил Кэссиди, что она беременна.

Новость о том, что она ждет ребенка, вызвала в душе Кэссиди противоречивые чувства. Это было так удивительно и странно — вынашивать в себе новую жизнь… Однако однажды ночью в памяти Кэссиди вспыхнуло воспоминание о том, в каких муках Абигейл рожала малышку Арриан, и сердце ее сжалось от страха. Как нуждалась она сейчас в поддержке мужа, как остро переживала свое одиночество, несмотря на присутствие подруги и племянницы.

Погода испортилась, и Кэссиди не выходила из замка. Время стало тянуться мучительно медленно. От Рейли не было никаких известий.

Проходили дни, недели. Кэссиди располнела в талии, и уже было заметно, что она ждет ребенка. Все слуги относились к ней с большим уважением и заботой, но от Рейли по-прежнему не было ни слова.

Глава 29

Джек Бейль проснулся оттого, что кто-то колотил в дверь.

— Ну-ка, посмотри, кто к нам пожаловал! — зло крикнул он брату. — Кто бы это ни был, скажи, чтобы проваливали!

Недоумевая, кто мог явиться в такую рань, Гордон открыл дверь и с изумлением увидел перед собой двух мужчин в двубортных синих шинелях с алыми вставками на груди, из-за которых их прозвали «снегирями».

— Ну, кто там? — крикнул из комнаты Джек. Один из мужчин отодвинул обомлевшего Гордона в сторону и направился прямо к Джеку, а другой остался присматривать за Гордоном.

Когда полицейский вошел в комнату, Джек вскочил с кровати.

— Легавые! — крикнул он, бросаясь к окну, но увидел, что единственный путь к отступлению был тоже отрезан.

— Господин Бейль, вы и ваш брат Гордон Бейль отправитесь с нами и предстанете перед судом за совершенные преступления, — сказал полицейский и надел на него наручники.

— За что вы забираете нас? — пробормотал Джек. — Мы с братом не сделали ничего противозаконного!

— У меня приказ, — заявил полицейский, выталкивая Джека в соседнюю комнату, где его дожидался Гордон — тоже в наручниках. — Благодаря герцогу Равенуорту вам светит пожизненное заключение в Ньюгейт. Как вам это нравится, а?

Гордон зло посмотрел на старшего брата.

— Это все из-за тебя, Джек! Это ты втравил нас в эту историю! Ты всегда хвастался, что очень умный и что у тебя титулованный покровитель! Увидишь, что этот покровитель тебе устроит!

Впервые Джек потерял дар речи, а Гордон первый раз за три года подал голос.

— Он решил засадить нас в Ньюгейт, — продолжал кричать он, — чтобы мы почувствовали на собственной шкуре, каково там было сидеть этой девчонке!

— Заткнись, Гордон, — проворчал Джек, опуская глаза.

Он понимал, что брат прав.

Пришла зима, и Лондон погрузился в уныние. Всю неделю лили холодные дожди.

Большую часть времени Рейли проводил в клубе, но в конце концов карты и рулетка ему прискучили. С тамошними приятелями у него было слишком мало общего.

Сквозь тучи пробилось тусклое солнце, но, входя в свой лондонский дом, Рейли даже не заметил этого.

Оливер бросился навстречу, чтобы помочь снять мокрый плащ.

— Здесь леди Мэри, ваша светлость. Она хочет вас видеть, — сообщил слуга. — Я предупреждал ее, что вы будете поздно, но она заявила, что дождется вас. Я провел ее в гостиную.

— Может быть, Кэссиди заболела?

— Леди Мэри ничего не сказала, ваша светлость.

Рейли поспешно вошел в гостиную и увидел, что тетушка сидит в кресле у окна. Как обычно, он отметил про себя ее красоту и элегантность.

— Есть новости от Кэссиди? — вырвалось у него.

— Только недельной давности, — ответила леди Мэри. — Я получила письмо, в котором Кэссиди пишет, что располнела в талии и что ее платья уже с трудом на нее налезают, — она окинула Рейли пристальным взглядом. — Должно быть, вы очень горды тем, что станете отцом. Хотя, если честно, трудно представить вас в этом качестве.

— Доктор Уортингтон сообщил мне об этом только вчера, — сказал Рейли. — Я давно хочу сына.

— Мне казалось, что вы будете в эти месяцы рядом с Кэссиди…

Он уловил в голосе леди Мэри скрытый упрек. Рейли расстегнул камзол и пробормотал:

— Я распорядился, чтобы в конце каждой недели доктор Уортингтон наведывался в Равенуорт и сообщал мне о самочувствии Кэссиди.

— Прекрасное решение вопроса, — сухо сказала леди Мэри. Она заметила, что Рейли нарядно одет. — Должно быть, вас не было всю ночь, — добавила она.

Рейли устало опустился в кресло.

— Если вас это интересует, то всю ночь я был в клубе. Я выиграл двадцать три партии в карты и совершенно не пил. Ночь прошла прескучно. Не было даже ни одной женщины…

— Это меня не касается, ваша светлость, — сказала леди Мэри. — Я пришла только для того, чтобы передать кое-какие вещи Кэссиди.

Рейли взглянул на деревянную шкатулку у нее на коленях.

— Это что — ее девичьи сокровища? — поинтересовался он.

— Можно сказать и так. Эти вещи когда-то принадлежали Кэссиди, и их прислал мне Генри, чтобы я отдала их ей. Что касается ее старых платьев, то он написал, что они достались ее маленьким племянницам.

— А для чего вы принесли мне это? — удивился Рейли, показывая глазами на шкатулку.

— Вы же ее муж. Вы, я полагаю, не откажетесь взять это с собой, когда… — она помедлила, — когда будете возвращаться в Равенуорт.

На этот раз в голубых глазах тетушки не было упрека. Только озабоченность.

— Я с радостью передам это жене, когда… вернусь в Равенуорт, — сказал Рейли.

Леди Мэри открыла шкатулку и достала желтый носовой платок, на котором были вышиты чьи-то инициалы.

— Я обнаружила здесь кое-что странное, — неуверенно произнесла она, — и хотела бы вам это показать… — Она протянула ему платок. — Вам это не знакомо?